Этот отпуск Павел решил провести в гостях у своей дальней родственницы, Ульяны Филипповны. Она жила в небольшом поселке, окруженном глухими лесами.

Сразу с самолета он пересел на попутный «Урал», а дальше целый день трясся на вездеходе.

На удивление, поселок оказался вполне современным. Сказывалось то, что большая часть населения занималась лесозаготовками в ближайшей артели. Была даже сотовая связь. Бабушка Ульяна радостно встретила Пашу. Вот уже семь лет она была вдовой, а детей Бог не дал.

Узнав о долгожданном госте, к ним зашла, живущая через три дома, Бабка Матрена, с пятилетней внучкой Катей.

Посидели, поболтали. Паша подарил девочке цветастые часики и коробку шоколадных конфет. Когда начало темнеть, гости отправились домой.

— Э-хе-хе…. — вздохнула бабушка Ульяна. — Бедная девочка.

— Почему? - спросил Павел.

— При живых родителях - сирота. Живет с бабкой, отец в тюрьме за кражу, а мать вообще, неизвестно где. Матрена в ней души не чает…. Пошли-ка спать.

***

Утром, за чаем, Павел решил навести справки о поселке.

— Баба Ульяна. А чего у вас на окраине села, стоят заброшенные дома?

- Да понимаешь Паша…. — она замолчала и нахмурилась. - Люди у нас иногда пропадают. Примерно раз в полгода. Как по расписанию. В основном молодежь. На этой неделе как раз должно случиться. Вот звездная ночь будет, точно, кто-нибудь сгинет.

Паша перестал жевать.

— А чего это у вас тут?

— Да я и сама толком не знаю. Лесорубы говорят, видели в лесу какие-то следы. Вроде человеческие, но с шестью пальцами.

— Ни фига себе заявочки. — сказал Паша потухшим голосом.

— Да ты не пугайся. Может, брешут они. Может людей волки утаскивают.

— У вас еще и волки есть!?

— Ну да. И секачи, здоровые, как паровозы.

— Называется, отдохнул. По грибы, по ягоды сходил.

— А ты бы завтра на дискотеку сходил. С ребятами познакомился, с девчатами. Эх, девчата у нас! Одна другой краше. А ребята все веселые, да работящие.

***

Как только стемнело, в клубе началась дискотека. Павел, по совету Ульяны Филиповны, пошел знакомиться. И блин, познакомился….

— О-О-О! Кого я вижу! — Перед клубом его встретила, местная пьяная харя. - Городской фраерок!

Павел сразу стал объектом всеобщего «дружелюбного» внимания. Девки захихикали, предвкушая потеху.

— Здравствуй…те…, — не смело ответил Павел.

К нему подскочил парень, небольшого роста, в кепке.

« Метр с кепкой», — с точностью до миллиметра, определил его рост Паша.

— Ты че, «пиджак»? — оскалился он. — Наших девок охмурять приперся? А?

« Почему «пиджак»? - подумал Павел. — «Я же в рубашке».

— Да я только вчера приехал, решил вот познакомиться с….

— Ша познакомимся! Пацаны!

Поселковые стали обступать его со всех сторон.

«Я зря сюда пришел», - наконец догадался Павел. — «Пора ломиться домой».

— Погодь топтать! — крикнул здоровый парень в тельняшке. — Сначала я!

Он допил, уже далеко не первую, бутылку пива и слегка покачиваясь, вышел в образовавшийся круг. Парень стал показано прыгать вокруг Паши.

Разминал плечи и наносил удары руками в воздух. Даже криво махнул ногой. Толпа радостно улюлюкала. Слышны были звуки открывающихся бутылок. Павел внимательно следил за противником. Была маленькая надежда, на два года занятий боксом.

Парень резко провел боковой справа в голову. Паша отступил назад и он промахнулся.

— Клещ, вдарь ему! — кричали девки.

Последовал боковой слева. Паша «нырнул» под руку, выпрямился со стороны локтя противника, и провел классический с разворота в челюсть. «Клещ» рухнул в пыль и затих. Над зрителями «повисло» тягостное молчание.

— Ты чего «козел» делаешь!? — первым «вышел из анабиоза» «метр с кепкой». — Ты на кого «клешню» поднял!? Дави его пацаны!

Паша нашел в толпе самого тощего и подскочил к нему. Прямым ударом ноги, называемым в карате «мае-гери», отправил его в «полет» за круг. Перескочил распластавшееся тело и бросился бежать к «мусорному», поросшему репейником оврагу. Толпа ринулась за ним. Павел с разбегу прыгнул вниз и покатился по склону, путаясь в мусоре и гремя консервными банками. Пока долетел, до густых кустов, изорвал всю одежду.

— Где эта «гнида»! — орали сверху.

Послышался рокот мотоциклов. Свет фар «рыскал» по оврагу. Вниз полетели пустые бутылки. Преследователи не видели его, а спускаться в помойку было лень.

Через десять минут Паша был дома. Баба Ульяна крепко спала, распугивая мух богатырским храпом. Паша промыл порезы, выбросил рваную одежду и лег спать. За окнами, туда - сюда, ездили мотоциклы, было слышно нецензурную брань.

«Караулят», - думал Паша. — «Во, влип».

Весь следующий день он «шифровался» в сарае. Вышел, только чтобы угостить сладостями, зашедшую по поручению Бабы Матрены, Катю.

— Бедная девочка, — причитала Ульяна Филипповна.

Поселковых нигде не было видно, все работали.

«Вечером придут «мочить», — догадывался Павел.

Стемнело, но никто не пришел.

«Странно? Где же мстители?» — начал «переживать» Павел.

Он посмотрел вверх. Звезды сияли, как россыпь алмазов. Ветра не было. Стояла «гробовая» тишина. Луна только начала подниматься из-за горизонта.

«Звездная ночь», - вспомнил он. — «Время пропаж. Все попрятались, Ждут».

***

Павел стал закрывать дверь на крыльце, как вдруг, услышал громкий детский крик. Кричали совсем рядом.

«Вот те раз», - он схватил со стола, привезенный с собой раскладной нож, и бросился на крик.

Кричала пятилетняя Катя. Павел вбежал в дом бабы Матрены, та лежала на полу без сознания. Окно было разбито. На осколке стекла висел обрывок детской пижамы.

Крик повторился где-то за окраиной поселка. Паша выскочил на улицу. В лунном свете было видно, как кто-то тащил на себе ребенка к опушке леса.

— ВСТАВАЙТЕ!!! — заорал Паша. — Подъем!!! Катю украли!!!

Ни звука. Ни скрипа. Тишина. Он начал стучать в ворота ближайшего дома.

— Вставайте!!!

В окне дома показалось испуганное лицо мужика.

— Слышь, парень, — прошептал он. — Иди домой. Ты ее не спасешь, да и себя погубишь.

Он задернул штору.

СТРАХ. Липкий страх, разъедающий душу, струился по притихшему поселку. Он закрадывался в дома, в кровати к дрожащим людям и «пожирал» их разум. Где вчерашние «герои»? Где мужики с топорами? Где хоть какой-то намек на храбрость, достойную человека? НЕТ. Только тишина и страх, переходящий в ужас. Страх и нечего кроме страха.

На шум из калитки, ежесекундно оглядываясь, выглянула Ульяна Филипповна.

— Ой, горе, горе! — плакала она.

— Что здесь происходит!? — спросил у нее Павел.

- Я мало что знаю, одни слухи. Ой, горе-то, какое. Говорят, в сорок седьмом году, перевернулось несколько вагонов с пленными немцами и «зечками». Все побежали в лес. Конвоиры положили много арестантов из пулеметов, но небольшой группе удалось скрыться. Там были и женщины и мужчины. Их долго искали, но не нашли. В пятьдесят шестом произошла авария на З…ском химическом заводе. Был сильный выброс. Наш поселок эвакуировали. Через месяц мы вернулись. А через год начали пропадать коровы, свиньи и прочая живность. В девяностых люди. Милиция ничего не нашла, сослалась на волков. Но похищения посей день, продолжаются.

— Твою ж …. — выругался Павел и бросился «сломя голову» в сторону темневшего леса.

— Куда ты!? Куда!? — заохала Ульяна Филипповна.

***

«Неужели арестанты мутировали от выброса? Нет. Они бы скорее перемерли от химии». С этими мыслями он добежал до опушки леса. В поселке по-прежнему было тихо. Даже собаки молчали. Вскрикнул ребенок. Павел бросился в лес. Пробежал через березовую рощу и углубился в ельник. Луна довольно ярко освещала окрестности, но, не смотря на это, Павел все-таки пару раз упал споткнувшись. Далеко впереди мелькала детская пижама. Иногда были слышны крики девочки и неодобрительное рычание похитителя.

«Выслежу, где прячутся, а потом по «сотовому» вызову подмогу. Главное не потерять из виду».

Пробегая через, залитую лунным светом поляну, он увидел стадо здоровенных «секачей» и десяток поросят. Паша прибавил скорость. Где-то далеко послышались раскаты грома. На лес надвигалась гроза.

***

Полная луна «подмигивала» через кроны деревьев. Запахло дождем. Павел потерял преследуемых из виду и, похоже, заблудился. Он присел передохнуть под развесистый дуб. Достал телефон. Антенка связи весело пульсировала.

«Этого и следовало ожидать. Один, в незнакомой местности с перочинным ножичком, против неизвестно кого. Больной на всю голову. Куда идти? Где их искать?»

Павел прислонил голову к дубу и закрыл глаза.

«Надо отдохнуть».

На встречу висящей над лесом луне, двигались «налитые синцом» тучи.

В нескольких метрах от Паши, по лежавшей среди травы прошлогодней листве, прошла рябь. Сломанные ветки, желуди, опавшая хвоя, гнилые дубовые листья, как по команде начали стягиваться к остаткам трухлявого пня. Куча росла, она поднималась вверх. Метр, полтора, два. Начали проявляться очертания ног и рук. Появилась утыканная ветками голова с «угольками» глаз.

Павел смотрел не отрываясь. Каждый лист и ветка, знали свое место, и четко вставали в него. Наконец метаморфозы закончились. Перед ним стояло существо двухметрового роста. Паша замер в ожидании продолжения. Существо вытянуло руку в сторону и показало пальцем на куст орешника. Листья на кусте плотно сомкнулись, образовав гладкую «стену». По ней забегали размытые тени, но постепенно резкость улучшилась. Действие напоминало просмотр кинофильма.

Вот с рельс сходят вагоны. Вот пленные немцы и женщины в тюремных робах бегут в лес. Вот конвоиры открывают огонь из пулеметов. Люди падают десятками. Небольшая группа все-таки скрывается в лесу. Их ищут днем и ночью. Никого не найдя солдаты уходят.

Вот у живущих в землянках беглецов, рождаются несколько малышей.

Вот большой химический завод. В одном из цехов секретный отдел спецслужб проводит опыты с гигантским трансформатором на кислотной основе.

Вот между двумя огромными катушками проводов и колбами с сине-зеленой жидкостью, разрывается ткань пространства. Сквозь разрыв виден чуждый мир иного измерения. Туда входят два человека в тяжелых скафандрах.

Вот из разрыва вываливается один из первопроходцев в изорванном скафандре. Правой ноги до колена у него нет. К нему сбегаются люди. Неожиданно из разрыва выпрыгивают трехметровые «питекантропы» с каменными топорами и копьями. У них волосатые лица со скрещивающимися клыками. Явно не вегетарианцы. Вдоль позвоночника идут острые костяные наросты, образуя «пилу» с тридцатисантиметровыми зубьями. Короткие сильные ноги. Вытянутое гибкое туловище. Длинные руки с огромной мускулатурой. На ногах и руках по шесть пальцев.

Вот охрана объекта открывает автоматный огонь. Несколько дикарей падают. Но уже поздно, большая часть секретного отдела перебита, как мухи. Кто-то включает самоуничтожение прибора. Начинается обратный отсчет. А из разрыва все прут и прут пришельцы, снося все и всех на своем пути. Некоторые уже перемахнули забор с колючкой и бегут в лес.

Раздается взрыв. Цех, и всех кто в нем находился, разносит на атомы.

Вот дикари уничтожают лагерь беглецов, и уходят в непролазную глушь.

Убивают домашний скот. Вот несут молодого парня. После ритуала вырезают у него сердце, в честь какого-то своего бога. Начинается бурное веселье. И так каждые полгода. Попутно не брезгуют грибниками и охотниками.

Химия, арестанты и волки не имеют к пропажам людей, никакого отношения. «Кино» закончилось.

Рядом с существом из листьев появляется девочка Катя. Она берет его за руку.

— Катя…. — шепчет Павел.

Она прикладывает указательный палец к губам. Не шуми, он не любит.

Кто он? Кто это? Кто…?

« Лесной человек. Лесовик. Леший!» — наконец догадывается Паша.

Из тела лешего вылетают светлячки. Они кружат между Пашей и Катей, как бы выбирая, где присесть. Леший внимательно следит за ними. Светлячки садятся на Катю, она весело смеется, прыгает и хлопает в ладоши. Тьма вокруг Паши сгущается. Сквозь нее он видит, как Катя и леший уходят.

***

Паша проснулся. Какой чудной сон. Перед ним лежала горка пожухлой листвы. Или не сон? Сзади послышался вой. Паша выглянул из-за дерева. С пригорка спускалась стая волков.

— Вас тут еще не хватало, — прошептал он.

Встал и, стараясь не шуметь, побежал вперед. В этот момент сверкнула молния, начался ливень.

***

Небо проливало целые озера воды. Павел тут же промок насквозь. Гром — канонада корабельной артиллерии. Молнии - трещины пространства. Знатная гроза.

Серое дождливое утро нехотя поднималось над лесом. Павел продрог до мозга костей. К обеду дождь прекратился.

***

Павел вышел к заброшенному аэродрому. Бетонка терялась в высокой траве. Кругом виднелись остатки сгнивших строений и проржавевшие насквозь бочки из-под горючего. На порванной колючке висела табличка: «Внимание! Особо охраняемый объект! Огонь на поражение!» Должно быть, секретный аэродром времен войны. Павел хотел было пройти дальше, но следующая табличка с еле заметной надписью: «Мины!», разубедила его в этом. Однако через минное поле проходила утоптанная кабанья тропа. Осторожные животные чуяли скрытую в земле смерть. Можно было попробовать пройти по тропе, но Паша решил не рисковать и обойти опасное место. Хлюпая по раскисшей земле, он думал о происшедшем.

«Весь поселок попрятался. Очень сильный страх. Наверное, надо возвращаться, я потерял их. Да еще волки по пятам идут. Эдак можно и …».

В мокрой земле проступал затопленный водой шестипалый след. Он был совсем свежий и шел в сторону от аэродрома. Вот еще один, еще…. Целая щепочка отчетливых следов. Паша возобновил погоню. Позади снова раздался вой.

«Сожрут и фамилии не спросят».

***

У клуба собрался весь поселок. Обсуждали ночное происшествие и бабу Матрену, которая слегла с сердцем.

— Что же вы сволочи такие! - кричала Ульяна Филлиповна. — Сколько можно терпеть и прятаться! Вон, сколько изб уже пустуют! А вы так и будите по «норам» сидеть, пока всех детей не перетаскают!? Потом и вами займутся! Сделайте что-нибудь!

— Ты что Ульяна? Забыла, как в прошлом году, трое охотников сгинули? Опытные были. Один, даже, воевал, — отвечали из толпы.

— В каждом втором доме ружье, а ни кто и носа на улицу не показал! Сволочи! Пашка один в погоню пошел, без оружия!

— Ну и дурак! Смерти ищет!

— А вы, за «жопы» свои трясетесь! Трусы!

Иногда, в критические моменты, люди, услышавшие это в свой адрес, превозмогая страх, совершали подвиги или шли на верную смерть. Вот и сейчас это многих задело.

— Верно, Ульяна говорит! Надо что-то делать! Сколько можно трястись!? — Сказал здоровенный детина.

— У кого какие предложения? - для поддержки своего авторитета вмешался староста поселка. — Выходи!

***

Складывалось впечатление, что волки куда-то загоняют Павла. Они не нападали, хотя могли спокойно разорвать его в любое время. Но стоило ему остановиться, как слышался их жуткий вой. И волей неволей приходилось двигаться дальше. По пути Павел «забивал» желудок ягодами и орехами, пил из родников и луж. По горло в воде перешел небольшую речку. Постепенно стемнело, и след стал теряться. Снова пошел ливень, сверкнула молния. Паша споткнулся и упал в теплую грязь.

«Все, сил больше нет. Вздремну чуток в луже».

Он закрыл глаза.

Леший появился внезапно. Он подошел так близко, что Павел почувствовал, как от него пахнет мхом и грибами.

- Вставай! - сказал он скрипучим голосом. - Рожа городская, не время ванны принимать. Этой ночью девочку принесут в жертву неземному Богу - покровителю этих людоедов. Я бы рад им хребты переломать, да не под силу мне с их Богами тягаться.

Он пнул его ногой.

— Вставай человече!

Павел проснулся от удара, рядом лежала куча сгнившей листвы. Он встал и побежал вперед. Сзади снова завыли волки.

«Это не сон. Я видел лешего, - думал Паша. — Пытается помочь. Значит, верна пословица: «Свой леший, лучше чужого Бога»». 

***

Насколько хватало глаз, деревья были повалены, последствия давнишнего урагана. Сквозь них прорастал новый мощный лес. Возле возвышавшейся над деревьями, поросшей кустарником и соснами скалы, еле заметно мерцали отблески костра. Паша взобрался по пологому склону на ее макушку и посмотрел вниз с обрыва. Из пещеры, находившейся у подножия скалы, выходил дым. Дрожали отблески пламени. Они освещали, что-то вроде двора с каменным алтарем посередине. Из пещеры донесся крик девочки.

Гроза продолжала бушевать и она явно не мешала дикарскому «празднику». Паша спустился вниз тем же путем и решил спрятаться напротив входа в пещеру. Он слабо представлял, что теперь надо делать, ведь позвонить он не мог.

Пробираясь зарослями Павел свалился в яму набитую каким-то хламом. Осветив дно ямы, вспыхнула молния. Он еле сдержал крик. Яма была забита костями. Снова вспышка. Куча человеческих черепов вперемешку с кабаньими, волчьими, а так же неизвестно кому принадлежащими. Истлевшая одежда и обувь, сломанные и погнутые ружья, корзинки, детские игрушки, рюкзаки, мангал и пластиковая канистра с бензином. И на всем следы зубов. Паша поднял два полных охотничьих патронташа. В голове появился план действий.

Он прикрепил поломанные ружья к поваленному дереву, к ним привязал канистру. Протянул через спусковые крючки капроновую веревку, взвел курки. Насыпал в дырявый целлофановый пакет звенящие металлические патроны. Выстругал перочинным ножом из молодого деревца, подобие рогатины на медведя. Взял в руку веревку, привязанную к спусковым крючкам, и начал ждать событий.

***

Сквозь раскаты грома было слышно рычание, доносившееся из пещеры. У самого входа горел костер. Из глубины пещеры двинулась «праздничная процессия», это были потомки проникнувших в наш мир дикарей. Первым шел вожак с громадной мускулатурой, за ним, примерно такие же особи мужского пола. Замыкали «процессию» три самки с венками из цветов на головах. Одна вела за руку детеныша. Самым последним вышел седой, сгорбленный самец, он тащил перепуганную девочку. Судя по черепу медведя, привязанному к голове, это был жрец культа. В руке у него был каменный нож.

«Процессия» остановилась у входа в пещеру, всего их было двенадцать плюс детеныш. Под ливень вышел жрец. Он поставил Катю на ноги. Она с криком упала, схватившись за вывихнутую ступню. Жрец положил ее на алтарь и оглушил ударом по голове. Произнес в небо, что-то типа молитвы. Придерживая одной рукой девочку, другую с ножом, он поднял вверх для удара.

Гроза взяла минутную передышку, и в этот миг Павел дернул за веревку. Погнутые стволы ружей разорвало. Оглушительный грохот, и взметнувшийся в небо огненный шар, заставил жреца отпрыгнуть в сторону зарослей. Зрители, вопя, побежали в пещеру.

Не теряя ни секунды, Павел подбежал к входу в логово и бросил в костер пакет с патронами. Подскочил к алтарю. В это мгновение из зарослей на него прыгнул жрец, замахиваясь жертвенным ножом. Паша упер один конец рогатины в землю, а другой, раздвоенный, выставил на встречу нападавшему. Жрец налетел на нее и, молча, повалился на бок, по его телу пробежала предсмертная судорога.

Павел взвалил Катю на плечо и бросился в заливаемый дождем лес.

В пещере загрохотали взрывающееся патроны. Послышались крики. Это дало Павлу небольшую фору. Оглушенная девочка безвольно висела на плече.

***

Дым от потухшего при взрывах костра рассеялся. На полу пещеры лежали две мертвые самки и детеныш. Один самец был тяжело ранен. Вожак добил его каменным топором. Он вместе с оставшимися в живых шестью самцами и одной самкой, метнулся к выходу.

Увидев мертвого жреца и отсутствие девочки, вожак громко зарычал. Погоня началась.

***

Паша несся изо всех сил. Вспышки молний освещали извилистый путь. Дождь заливал глаза. За спиной болтался дырявый, покрытый плесенью рюкзак, найденный в яме. Девочка зашевелилась и застонала. Павел остановился, положил ее на мокрую землю. Она очнулась. Что бы приглушить крик, Паша закрыл ей рот ладонью.

— Тихо Катя, это я, Паша.

Он подсветил свое лицо телефоном.

Катя узнала его, заплакала и прижалась к груди.

— Я… хочу… домой…. — сквозь слезы произнесла она.

— Идти можешь?

— Нет. Нога… болит.

Павел пропорол в дне рюкзака две дырки для ног.

— Полезай. На мне поедешь.

***

Пробежав несколько километров, Павел понял, что дальше не сможет даже ползти. Он рухнул на опавшую хвою. Где-то далеко позади, послышался хруст падающего дерева и звериный рев.

— Дяденька вставай. Вставай. Они приближаются.

Боль во всем теле и измученные легкие не давали подняться.

« Больше не могу».

— Дядя Паша-а-а. Вставай.

Она трясла его за плечи.

Павел попробовал встать. Кровь ударила в виски, сердце бешено колотилось, перед глазами поплыли красные круги и посыпались серебряные блестки.

« Я загнал себя».

Он снова упал, катя, заплакала.

«Сейчас. Только один шаг. Один».

Павел поднялся и шагнул.

«Еще один».

Снова шагнул. Боль пропала, сердце вошло в обычный ритм, смертельной усталости, как не бывало. У него открылось «второе дыхание».

( Возможности человеческого организма, как ни странно, не ограничиваются «набиванием чрева» и «заливанием глаз» в кабаке.)

Павел рванул вперед с утроенной скоростью, с каждым шагом увеличивая расстояние между ними и преследователями.

« Питекантропы» бежали медленно и неказисто, но в таком темпе они могли передвигаться очень долго. Иногда при беге они помогали себе руками.

***

Паша оторвался на приличное расстояние. В лесу быстро светало. Дождь понемногу пошел на убыль.

— Я есть хочу, - прошептала успокоившаяся Катя.

Они сделали короткий привал у небольшого овражка, поросшего сверху малиной. Напились из лосиного следа. Катя стала жадно поедать крупные спелые ягоды. На дне овражка росли несколько чахлых березок. Паша спустился вниз, срезал у них кроны и заточил стволы. Этими же кронами накрыл сверху овражек. Нарезал еловых лап, положил на них и присыпал все гниющей прошлогодней листвой. Получилась корявая ловушка на карликового мамонта с заточенными кольями. Он снял один носок и бросил его в самый центр западни - чем черт не шутит.

— Бежим, - обратился Павел к Кате. — Они скоро будут здесь.

Катя влезла в рюкзак. Погоня продолжалась.

***

Стая дикарей шла по следу. Они приближались к месту трапезы беглецов. Молодой самец решил показать свое рвение вожаку и рванулся вперед на усиливающийся запах человека.

Лес огласил предсмертный рев. Стая затихла на краю овражка, наблюдая за конвульсиями пронзенного, в разных местах тела своего соплеменника. Вожак взмахнул дубиной, и стая продолжила преследование.

***

Павел с Катей слышали рев, но это их совсем не взбодрило.

Рассвело. Они вышли к реке. Павел срезал с дерева кусок коры, выставил на телефоне будильник, осторожно положил его на «плот» и отправил вниз по течению. А сам, подняв Катю над головой, перешел речку. Местность была уже знакома, где-то впереди должен быть аэродром.

***

Каннибалы выскочили к реке. Практически сразу обнаружили след кроссовка на илистом берегу. Собрались переправляться, как вдруг, ниже по течению раздался незнакомый повторяющийся через равные промежутки времени, звук. Вожак застыл в нерешительности, звук явно принадлежал беглецам. Он скомандовал, и стая побежала за удаляющимся звоном.

***

Впереди показалось минное поле. Павел снял второй носок и вытер им потное лицо и подмышки. Духовито получилось. Насыпал внутрь немного земли и, переходя поле по кабаньей тропе, бросил его в сторону.

Беглецы преодолели аэродром и углубились в густой ельник.

***

Вожак был вне себя от ярости. Остатки племени стояли, потупив глаза. Он держал в лапе вибрирующий и звенящий «камень». Сжал его со всей силой и на мокрую землю посыпались осколки корпуса, экрана и микросхем, телефон замолчал. Здоровенный самец пытался прорычать, что-то одобрительное, но получив кулаком по зубам, заткнулся. Стая повернула назад к обнаруженному накануне следу.

***

Преследователи подошли к минному полю и остановились, пахло опасным металлом. Но с другой стороны этот запах перебивала основательная вонь человека. Он точно укрылся где-то рядом. Вожак подозревал, что после двух последних «проколов» будет и третий. Но запах человека, и жажда мести приглушили зачатки разума. Плюс ко всему они давно не ели, а человек «штука» вкусная. Вожак представил кусок жареной человечины со сладким жирком по краю, густая слюна потекла у него из пасти.

— ГРЫХАРМ! — гаркнул он.

Двое дюжих самцов бросились на запах в высокую траву.

***

Паша быстрым шагом продолжал отрываться то погони. Раздался мощный взрыв, животные крики. Снова взрыв, и громогласный рев вожака, жаждавшего крови и отмщения. Мало того, его дикарский Бог был сильно оскорблен не получив очередной жертвы, а судя по все увеличивающимся потерям стаи, вообще от них отвернулся. Нужно было, как можно скорее вернуть его расположение, любой ценой и отомстить за погибших. Вожак предаст беглецов такой мучительной смерти, что даже его соплеменники поседеют.

***

Стае пришлось идти в обход аэродрома. Почти все были посечены осколками, а куски двух дикарей остывали на минном поле. Обойдя опасность, вожак разрешил сделать привал, у всех давно урчало в животе. Одного самца он послал на охоту. Ближе к вечеру тот вернулся с тушей молодой оленихи на плечах. Сначала наелся предводитель, а за тем и вся стая стала рвать зубами свежее мясо.

***

Вечерело. Паша устало брел по лесу со своей уснувшей ношей. Краем глаза он видел, как уже полчаса совсем близко от него справа и слева двигалась, разбившись на две группы, стая волков. Они, то отставали, то забегали вперед, но по-прежнему шли параллельным с ним курсом.

«Почему не нападают? Чего ждут? Им нас разорвать, как нечего делать».

Наступила ночь. Павел сделал привал и тут же уснул. Волки кружили вокруг них, но близко не подходили. В темноте был виден вращающийся хоровод из светящихся глаз.

***

На рассвете вожак поднял отдохнувшую стаю, и они продолжили затянувшуюся погоню.

***

Паша проснулся от светившего в глаза солнца. Катя сидела рядом и играла с обломком ветки. Заворачивала его в обрывок пижамы и убаюкивала. Павел поднялся на ноги, все тело ломило.

— Странно. Нас еще не съели? По ступам! — скомандовал он.

Катя заползла в рюкзак, ее нога сильно распухла. Они снова побежали. До поселка было совсем близко.

Часто останавливаясь и переводя дыхание, он взобрался на поросший соснами холм. Снизу была знакомая березовая роща, а за ней, вдалеке, поселок. Еле передвигая ноги он, стал спускаться с холма. Плечи отваливались от заметно потяжелевшей от усталости ноши.

***

Стая дикарей приближалась к холму. Они быстро наверстали упущенное время. Взяв в зубы первобытное оружие, они помчались на четвереньках. Примерно так бегают гориллы. Стая неслась во весь опор вверх по холму. Запах Павла и Кати бил в раздувавшиеся ноздри. Костяной гребень на спине раскачивался в такт могучим движениям. Жертва близко. Предвкушая расправу, стая как по команде зарычала.

Павел остановился и испуганно посмотрел назад. На вершине лесистого холма показалось пять огромных фигур. Он взял Катю на руки, а рюкзак бросил догнивать. Девочка закричала от ужаса.

— Дяденька Паша! Беги быстрее!

Он, качаясь от усталости, побежал под уклон. Где-то справа, заметил человекоподобную фигуру из листьев и веток. Глаза лешего недобро блестели. А может, уставшему мозгу, это только почудилось?

У подножия холма, наперерез Павлу выскочила стая волков и, растянувшись в шеренгу, двинулась на него, постепенно увеличивая темп.

Павел бежал и не мог остановиться. От голода и страха шумело в голове. Перед глазами, то и дело, возникали темные пятна, дыхание сбилось.

Он вбежал в строй волков, запах дикого животного резанул ноздри. Павел пронесся сквозь стаю, волки и ухом не повели. Они, рыча, бросились на «питекантропов», похоже у них были свои счеты с дикарями.

Завязался бой.

Павел бежал не оборачиваясь, Катя навзрыд рыдала ему в плечо. Слышно было, как ломаются от ударов кости, хрипит перекушенное горло. Визг, крики, удары, стоны. Павел на ходу обернулся. Окровавленный вожак наткнул на сук последнего живого волка. Он и два оставшихся самца продолжили погоню. На месте схватки остались лежать: самец, самка и пятнадцать волков.

Паша еле переставлял ноги, дикари тоже не могли похвастаться скоростью, они были серьезно ранены.

Происходившее в роще, Павел видел, как в замедленной съемке.

Слева от него каменный топор разнес в щепки высохшую березу. Справа в землю вонзилось копье, за ним другое. Будто предчувствуя, что-то он выставил Катю перед собой, насколько позволяли задеревеневшие руки. В это мгновение спину пронзила боль, из груди показался наконечник копья, второй, третий. В поясницу воткнулся кремниевый кинжал, а левую ногу, как тростинку, переломил здоровый булыжник. Павел насколько мог аккуратно поставил на землю девочку.

— Беги…. — прохрипел он и упал на бок, изо рта хлынула кровь.

Только теперь, умирая, он понял, что означали светлячки лешего. Это была ЖИЗНЬ, она выбирала с кем остаться и выбрала девочку.

Измученное тело отпустило душу.

***

Катя, крича и прыгая на одной ноге, добралась до неглубокой канавы пересекавшую березовую рощу. Она обернулась, остановившись у самого края, и еще сильнее закричала. Земля вздрагивала от тяжелой поступи каннибалов, они уже добежали до тела Павла.

Чья-то сильная рука внезапно сдернула кричащую девочку в канаву. Раздался залп. Все в селе, что могло стрелять, сейчас было здесь. Селяне видели финал погони, но стрелять не могли, боялись попасть в людей.

Вожак с самцом рухнули, как подкошенные, с расколотыми черепами. Коверкая и распахивая телами сырую землю. Последний представитель племени развернулся и пытался бежать. Его спину нашпиговали свинцом так, что не осталось не одной целой кости. Селяне с криком «УРА», бросились добивать диковинных пришельцев. Каждый выпустил в них по горсти патрон.

***

Леший смотрел, как светящееся облачко души Павла медленно поднимается к макушкам берез. К ней присоединились еще пятнадцать волчьих душ. Леший помахал им рукой или, что там у него, они ответили ему яркой вспышкой и скрылись из виду. Он глубоко вздохнул и пошел по своим лесным делам.

***

На похоронах Павла все село откровенно рыдало. Девки размазывали по лицу тушь и помаду. Бабе Ульяне стало плохо и ее, подхватив под руки, отвели в сторонку. После речи старосты села, местный кузнец водрузил на могилу большое кованое сердце, с тремя рваными ранами посередине. «Метр с кепкой» уверял собравшихся, что Павел был его корешем, а Клещ, пуская скупую мужскую слезу, называл его своим братаном.

Катя гладила одной рукой железное сердце, другой прижимала к груди Пашин перочинный нож. По гладким детским щекам текли соленые слезы.

***

А рощу, где погиб Павел, с тех пор называют Зайкиной, потому, что фамилия у него была Зайка.