1 ноября.
   
   С этой телеграммой произошла целая эпопея. Оказывается, мне ее уже посылали, но я не получил. Я выбрал момент и пошел в строевую часть, где всю почту фиксируют. Попросил одного очкастого сержанта-срочника ее поискать. Поискали - отсутствует. Я думаю, просто припрятали. Огнев считает, что если меня в отпуск отпустить, то только меня и видели. Честно говоря - он недалек от истины. Поэтому он мне по любому приказ на отпуск не подпишет. Надо что-то придумать.
   Отправил матери деньги переводом. Хожу по городу озираясь, в постоянном напряжении - как бы не нарваться на "друзей". Один не хожу - или с Вовкой, или с Серегой, но честно сказать, они в таком же состоянии, что и я. Завтра в караул. Морально отдыхаю я теперь только в карауле - там безопасно.
   
   3 ноября.
   
   Очень неприятно - получил по морде. Бегал звонить домой на почту. Там есть такой закуток, чтобы короче пройти. Я туда сунулся - и прямо на "друзей". Вокруг - никого. Они ко мне подошли и Изам говорит: "Где деньги, Пушко? Сколько можно ждать?" и как даст мне по яйцам! Я чуть не умер. Тут еще двое мне ботинками по ребрам добавили. В создавшемся положении пришлось согласиться на оплату. Они сказали, что сами придут за деньгами.
   Звонить мне сразу что-то расхотелось, но я все равно позвонил. Попросил маму повторить заверенную телеграмму. Может быть, удастся смыться? Пришел в казарму, где имел оживленный диспут - платить или не платить? Вовка после моего рассказа сразу сел на "измену". Серега был против. Я их утешил: сказал, что поеду домой, проработаю все юридические вопросы и я отсюда вместе с ними "сделаю ноги". Боже, Боже! Помоги мне!
   
   4 ноября.
   
   Я отдал деньги! Лежу в комнате, ноги на грядушке - по системе йогов. Тут стук. Открываю. Стоит солдат, из местных, говорит, что меня зовут друзья на улице. Вышел - чего терять-то? Там двое - Изам и Заур. Я отдал им 100 тысяч. Они заулыбались, пожали мне руки, похлопали по спине и ушли. А у меня только одна мысль в голове: "Надо делать ноги!"
   На разводе комбриг объявил о повышении боевой готовности: в Чечне неспокойно, а нам до нее - рукой подать. Усиливают караулы и т.д. У нас в парке поставили МТЛБ "под парами", "танкист" днюет и ночует в караулке, ввели еще одну смену, начкар и помощник - только офицеры и прапорщики, дежурный и помощник по дивизиону - то же самое.
   Я купил портупею, это здорово - а то приходилось все время занимать то у одного, то у другого. Шапку зимнюю выдали - хоть и на размер больше, но пусть лучше такая будет. Комнату нашу наконец затопили - более-менее тепло стало. А воды нет по-прежнему, приносят бойцы из столовой - у нашего прапорщика там блат хороший - ему сколько надо, столько и волокут: он иной раз даже в ванной купается.
   
   6 ноября.
   
   "Праздничный" наряд - усиленные караулы, все по местам. Хорошо хоть ответственным не заставляют оставаться, т.к. я почти постоянно в карауле. Уважения со стороны солдат никакого. Я совершил крупные ошибки, когда сюда прибыл с ошалевшими глазами. Они увидели, что я сам как лох, толком ничего не знаю. Тут многие уже служить заканчивают, а я только прибыл. Подчиняются они мне плохо, дать по морде - сил не хватает.
   С другой стороны - есть интересная особенность. Солдаты "славянских национальностей" (здесь так и говорят!) еще как-то меня слушаются, а местные - ни в грош не ставят. Да еще "тыкают" постоянно. Это остатки моего авторитете убивает окончательно. По большому счету, плевал я на это - я в армию не рвался - но уже стало очень обидно, задевает мое самолюбие. Если бы можно было перейти в другую часть! Я бы уже таких ошибок не совершил. И спортом подзанялся бы. Пробую потихоньку отжиматься. Получается неважно.
   Мне кажется, Вовка заплатил - как-то он успокоился за последнее время.
   Кто-то спер у меня в караулке ручку.
   
   9 ноября.
   
   Сегодня у меня поганое настроение. Сходил пешком в бригаду за деньгами. Долго стоял в очереди. Гражданских у кассы стояло больше, чем военных. За что такая куча людей получает деньги в части? Что-то этого обслуживающего персонала я на работе в таком количестве не замечаю.
   Всю спину я в побелке от стены измазал, а деньги кончились за 10 человек от меня. Уже месяц не могу получить подъемные! Оказывается, нам должны платить караульные, а я вчера только об этом узнал. Надо заняться этим вопросом.
   В карауле теперь все в бронежилетах. Уже начали пропадать пластины. Огнев приказал пересчитывать в бронежилетах все пластины при приеме-сдаче караула. Это только добавило нервозности, а пропажи все равно продолжаются. На мне уже "висит" шесть штук. Комдив сказал, что меня самого разрежет на пластины, если я их не возмещу. Я бы их где-нибудь позаимствовал, но броники хранятся в оружейках, и это довольно сложно. Солдаты - кретины, выбрасывают пластины для облегчения, а того не думают, что без пластин это просто тряпка.
   Контингент вообще зубодробильный - редко кто среднюю школу закончил. Армия резко потупела, если послушать рассказы о старых временах.
   
   11 ноября.
   
   Серега попал в больницу - у него сломан нос и челюсть. Встретился с "друзьями". Я ходил к нему в госпиталь - видок у него неважный. Остатки мужества меня окончательно покинули. Теперь эти 100 тысяч уже не кажутся мне чрезмерной потерей. Кстати, его поймали там же у почты, где и меня. Мы сейчас вместе ходить не можем, т.к. наряды у нас в разное время.
   У Вовки тоже неприятности - пропал рожок с патронами у бойца в карауле. Это подсудное дело вроде бы. Но комбат намекнул Вовику, где искать спасения. "Бабки", "бабки" и только "бабки" - ежу понятно.
   Собираемся праздновать День Артиллерии. Я подсчитал наряды, и если ничего не случится, то я как раз попаду.
   Познакомился со связисткой из местных - Лейлой. Она так ничего, только нос ее несколько портит. Захожу поболтать к ней в помещение связи. А есть еще задняя мыслишка: может быть, договорюсь, и буду отсюда звонить домой. В принципе, теоретически это возможно: надо попробовать только.
   Удачно купил учебник по бух.учету в книжном магазине - теперь есть что почитать полезного в карауле. А то вернусь после службы в налоговую - и ничего не вспомню. Прочитал две главы - рыдал от сентиментальности. Или ностальгии? Вечно путаюсь в этих словах!
   
   15 ноября.
   
   У Огнева проблемы. Тут недавно группа местных контрактоузов нажралась, забрала дежурный "Урал" и рванула в город (наверное, за водкой). И где-то что-то там они учудили и вдобавок нарвались на Карабасова.
   И вот на совещании в бригаде комбриг резко указал Огневу на вышеописанный случай. А тот вспыхнул и говорит: "Я их не принимал на службу. Кому они давали, тот пусть за них и отвечает!" Такое - да Карабасову в лицо! Теперь Огнев ходит чернее тучи и всем достается. Меня он увидел и обещал на куски порвать. Я тут же испарился.
   Дозвонилась мать. Сказала, что телеграмму отправила. Я ничего не получал, естественно, да теперь это бесполезно - к Жарову ближе, чем на 100 метров лучше не приближаться, он меня одним взглядом убьет.
   Недавно был на стрельбах на полигоне. Стрелял из АКС, АГС, СВД, "Мухи", гранату метал. Хоть какая-то практика!
   Обещают полевой выход зимой. Это что ж - жить в палатках вместе с местными солдатами? Вот это перспектива! Я рад до смерти, что ответственным не хожу благодаря караулу, а тут и днем, и ночью с "любимым" личным составом жить. Хотя, если бы убрать троих местных и одного русского - очень неплохая бы была батарея. Ну почему всегда и везде бывают паршивые овцы!
   
   20 ноября.
   
   Попал я вчера на "праздник жизни". Был Шурик. Гуляли в "чипке", в бригаде. Там и музыка была и т.п. Закуска неплохая, водка "Меркурий". Огнев повеселел. Он пил, значит, брехня, что "зашился". Куценко нажрался до поросячьего визга. На улице два папоротника сцепились врукопашную. Когда Куценко упал под стол, Огнев сказал мне, чтобы я его оттащил домой. А он живет у 2-го городка, в собственной квартире. В доме, где как раз располагается "Пещера".
   Я комдива ослушаться не мог - пришлось тащить. Спасибо Шурику было по дороге - он помог. Куценко, капитан е...й, укусил меня за ухо по дороге. Да больно-то как! До сих пор болит. Местами он шел, местами мы его волокли - я измучился как ниггер. Но довели и сбросили у него в прихожей. Обойдется без того, чтобы я его еще в постель укладывал. А жена где-то в отъезде.
   Заночевал у Шурика в "Пещере" на свободной койке. Холод там собачий, но я был пьян, и не мучился. Шурик говорит, что без водки здесь спать невозможно. Еще он сказал, что нашел себе квартиру, скоро уйдет. Его сосед - капитан Юра - уволился, и ему теперь там тоже делать нечего.
   Утром встал, голова трещит - пошли в ближайший магазин за пивом. Вроде чуть полегчало. А вечером - в караул. Прошел пешком от "Пещеры" до Абу-Абакара - ох, как далеко! Кругом грязь. Пришел домой по уши в грязи - воды нет, ничего нет - такая тоска. Одно радует: завтра смотр, а я на него не пойду.
   В Чечне какая-то заваруха, танковые сражения. На разводах Маринин зудит о бдительности - достал уже. Как домой хочется!
   
   23 ноября.
   
   В очередной раз не получил деньги. Опять надо писать жалобу в округ - начфин Витя, наверное, подзабыл, что я умею это делать. Попал у КПП в "объятия" Изама: пришлось "занять" ему 50 тысяч - к счастью, больше у меня не было.
   Серега до сих пор в госпитале, но выглядит заметно лучше.
   Заходил на рынок вчера - купил яблок и изюма. Здесь я фруктов ем больше, чем дома. Базар в этом отношении прекрасный.
   
   24 ноября.
   
   Беда - мой комбат заболел. Я - СОБ. Мне теперь вести батарею на смотр. Я бы с удовольствием, но я ведь с ними не справлюсь. Кикелы эти меня живьем съедят. На смотрах командовать мне еще не приходилось.
   Наряд тоже мне расписывать надо. Я один в такое дерьмо мог влипнуть. Вовка и Серега - КВУ, у них СОБы - Поленый и Костин, а я один из наших - СОБ. Расписание делать надо. Что-то про парк вчера на совещании Огнев бубнил. У меня прав нет, я в технике - дуб дубом. Ужасно неудобно.
   Хочу купить плэйер - музыку послушать, а то совсем одичаю тут.
   Модуль в первом городке обворовали. В первом! У нас тут можно просто пешком пройти и все забрать. Надо придумать, куда прятать деньги, пока они у меня еще есть.
   
   27 ноября.
   
   Огнев узнал о болезни Хакимова и поручил нашу батарею временно Куценко. "Пушко", - сказал он - "Я собственную собаку бы не доверил". Какой камень упал с моей души!
   Вчера получил деньги - подъемные! Сегодня добежал до почты - сразу сделал денежный перевод домой. Заодно и позвонил. Мать беспокоится, как я тут питаюсь и одеваюсь. Если бы только это меня волновало!
   Огнев поручил мне заделать дыру в заборе в парке. Доставай цемент, кирпич и делай. Когда хочешь и как хочешь. У меня в батарее новый контрактник - Айгази. Между прочим, нормальный пока мужик. Он сейчас еще полон энтузиазма - вот с ним-то я это и сделаю. Я уже и стройку одну присмотрел, где кирпичики возьму. Где взять цемент? У Айгази машины нет, придется искать транспорт.
   Все настойчивее разговоры о полевом выходе.
   
   30 ноября.
   
   Достали меня эти солдаты из местных. Последний караул прошел омерзительно. Помещение толком не убрали. Избили солдата - русского. Я слышал крики, но не вышел - а что я сделаю?! Местные на меня самого кинуться могут, о последствиях лучше не думать.
   А одних русских в караул не набирается: наряд по столовой чисто из славян. Местных туда ставить бесполезно. Им в падлу в таких местах работать.
   К кадровым офицерам отношение намного лучше. А я что: институт закончил, два года пошарахался и домой. Солдатской жизни, так сказать, не нюхал. И отношение соответственное - кадровые посмеиваются, а солдаты презирают. Правда, это больше к местным относится.
   
   4 декабря.
   
   Пришел из госпиталя Серега. Сказал, что ему просто настое...ло там, лучше в части в караул походить. Травмы у него не такие серьезные оказались, как мне сначала показалось, так что внешне он вроде бы в порядке.
   По случаю его возвращения была большая пьянка. Приходили Поленый, Гарифуллин, Костин и Косач. Что-то давно я Пургина не вижу. Костин из наряда забежал на полчаса. А Косач, оказывается, неплохой парень. Мы с ним на разные темы долго говорили, да он нормальный(!): и соображает, и юмор есть и не злой. Наверное, из-за того, что он худой и в очках, ему приходится свои недостатки компенсировать наглостью и вызывающим поведением. А я уже привык много пить - как бы не спится.
   Дыру в заборе заделали. Айгази достал машину, я дал ему денег на цемент, а в карауле - ночью - послал бойцов за пачку "Мальборо" надыбать кирпичей на ближайшей стройке. А через день выпросил у Хакимова двух бойцов, мастерок и за полдня дырку залепили - любо-дорого посмотреть. Хоть что-то у меня получилось!
   Начинаю привыкать к армейской жизни. Если бы не местные с обеих сторон, вообще все было бы неплохо. Даже Огнев был в парке и мне сказал: "Умнеешь, Пушко, - молодец". Хоть я его и терпеть не могу - но было очень приятно. Очень.
   
   8 декабря.
   
   Заходил в сапожную мастерскую в городе прошить подошву. А меня там вином угостили, колбасой. Какие все-таки люди разные здесь. И приличных много. Ну почему вокруг части и в части такие, мягко говоря, нехорошие? Мне это Шурик объяснил. У него сослуживец, "пиджак" с Урала, живет на квартире у местного русского. Тот давно сидит без работы. Вот уралец его и спрашивает: "Почему ты в контрактники не идешь?" А он объяснил: "Да у вас там одна шпана собралась. Вот вся шпана, что есть в городе и окрестностях - вся у вас. Туда нормальные люди не пойдут".
   Вот и ответ: в части - шпана, за нами охотится - тоже шпана. Мы нормальных-то местных и не видели. Ну, офицеры - приличные люди, и чем старше, тем приличнее, контрактники - пара человек, и то держи ухо востро, вот и все. Мне бы дома служить, я бы, может быть, и из армии не ушел бы - есть тут свои светлые стороны.
   
   12 декабря.
   
   На совещании говорили, что еще молодых местных пришлют в часть. Выделят им отдельную казарму, офицеров из местных назначат. Я уже прикидываю: местных пришлют, русские уволятся весной, и тут будут одни местные?! Да я повешусь. Кто будет убирать, на кухне вкалывать и т.п.?
   Какому-то контрактнику на лесопилке на полигоне пальцы отрезало.
   Местные пока не беспокоят. Дали дивизиону денег на хоз.нужды - теперь старшина днюет и ночует в казарме - обои клеят, потолки белят, окна, двери ремонтируют, умывальник плиткой обкладывают - работа кипит. В караулке тоже ремонт - Слава Богу, не наша батарея ответственна за караул. Течет крыша в нашем боксе в парке. Огнев сказал, чтобы я устранил это дело - а я даже не знаю, с какого бока подступать. Опять незадача!
   Да, проводили боевую учебу! Выкатили орудия, отрыли окопы, с наводчиками работали, затвор разбирали. Я во всю старался, все объяснял - недаром в карауле учебник проштудировал - заметил искорку уважения даже у местных. Они-то в этом не волокут, а я все-таки соображаю.
   Работал на ПУО - оказывается, еще ничего не забыл, чему на кафедре учили.
   Был на учебе новый начальник артиллерии бригады майор Клушин, дал мне 2 задачи - я решил. В общем, проявил себя неплохо. Он меня по теории еще поспрашивал и что-то себе на ум записал, по-видимому.
   Клушин мне показал ЛПР - лучевой прибор разведки. Насколько удобнее, чем ДАК - квантовый дальномер! Крепится на буссоль, маленький, легкий. Чудо! А ДАК этот тяжелый как смертный грех. И ставить его неудобно, и таскать.
   
 

  15 декабря.
   
   Пишу в кабине - пока колонна стоит. Дневник я захватил с собой - в планшетку, боюсь оставлять в части - а вдруг найдут? Все произошло так внезапно. Вчера утром, на разводе, Огнев заявляет: "Выезжаем на территорию Чечни для восстановления конституционного порядка". У местных челюсти отвисли.
   От нашего дивизиона едут две батареи - одни русские, с 3-й минометной нам людей подбросили. Меня тоже включили, говорят, Клушин настоял. Вот я отличился на свою голову! Серегу тоже взяли - ему радостно, балбесу. Едут Поленый, Гарифуллин, Костин, Косач, Куценко, Донецков, двое старшин из местных, несколько продвинутых контрактников, и ни одного местного солдата!
   Получили оружие и в парк. Машины свои, которые на ходу, и из 3-й минометной. Получали снаряды. Дали ЛПРы! Вот это здорово. Связист вешался - такую кучу аккумуляторов зарядить срочно! Мне дали машину, но не дали рацию. Зато я урвал карту - не всем досталось. Все бегали, суетились. Водка - рекой!
   Я матери накидал письмо - оставил прапорщику-чеченцу, чтобы он бросил в ящик, хотя надежды мало.
   Ощущения непонятные: и страшно, и захватывающе, и гордость какая-то - в общем, я не писатель - словами выразить не могу.
   Выехали уже в ночь, ехали рывками - то остановка, то проедем сколько-то. Ближе к утру передовые машины обстреляли. Говорят, что появились раненые.
   Все, трогаемся. Сейчас 6.25. Все только начинается!

 Лейтенант Пушко Вячеслав Николаевич был убит около 8 часов утра того же дня при обстреле колонны из засады стрелковым оружием и минометами. Дневник был обнаружен в его планшетке лейтенантом Нелюдиным Сергеем Петровичем.